В Британии кампания за запрет набирала обороты. Церкви и христианские организации по всей стране называли опиум самым большим препятствием для миссионерской работы в Китае. В 1908 году было предложено провести Национальное антиопиумное воскресенье, когда "по объединенной просьбе архиепископов и арендодателей нонконформизма с кафедры в каждой церкви и часовне страны будет рассказано о фактах индо-китайского опиумного трафика, а народ будет призван к покаянию". Архиепископ Кентерберийский, однако, считал, что проведение Национального антиопиумного воскресенья не поможет делу, поскольку парламент стоит на стороне правительства, "делая именно то, о чем мы просим", и поэтому дальнейшее давление ничего не даст.

К 1912 году индийская торговля достигла кризисной точки. За четыре месяца на сайте цена экспортных разрешений на опиум из Мальвы упала более чем на 70 %, поскольку покупатели в Китае исчезли, а банковские кредиты на сумму более 3 миллионов фунтов стерлингов оказались непогашенными, поскольку более 20 000 сундуков стоимостью до 10 миллионов фунтов стерлингов застряли в портах. Для двух фирм Сассуна это была возможность забить тревогу: "Это крайне тяжелое положение дел, угрожающее не только британским купцам, заинтересованным в торговле, но и банкам, а также всей торговле Гонконга и Шанхая, и требует немедленных и решительных действий, если мы хотим предотвратить финансовый кризис". К этому моменту купцы и их лоббисты в Лондоне вели проигрышную борьбу. При всем влиянии Сассунов они не могли изменить политику правительства или общее направление Министерства иностранных дел, и чиновники там стали настороженно относиться к их мольбам. Один чиновник посоветовал своим коллегам: "Будьте очень осторожны в том, как вы общаетесь с представителями господина Сассуна и компании по поводу нашей общей линии политики... только в общих чертах скажите им, что вы получили инструкции протестовать против вмешательства в оптовую торговлю иностранным опиумом". Министерство иностранных дел, в свою очередь, написало Э. Д. Сассуну, что не может поддержать свое требование о возложении ответственности на китайское правительство "за убытки, понесенные в результате незаконных ограничений на торговлю опиумом", хотя в Пекине и Лондоне представителям Китая были направлены настоятельные послания.

Следующая критическая фаза наступила 7 мая 1913 года. Заместитель государственного секретаря по делам Индии объявил во время парламентских дебатов, что британское правительство готово прекратить весь экспорт опиума в Китай при единственном условии, что Китай будет твердо придерживаться своей политики подавления. Фактически, заместитель министра заявил парламенту: "Впервые в современной истории Индии... мы не продадим ни унции мака для Китая и для индо-китайской опиумной торговли вообще". Если эдикт ознаменовал начало конца торговли, то это стало сигналом к ее окончательному упадку. Сассуны отчаянно пытались изменить некоторые из этих изменений. В подробном совместном письме обеих компаний в Министерство иностранных дел указывалось, что Китай уже расторг опиумный договор, и поэтому у Британии больше нет никаких обязательств. В меморандуме выражалось несогласие с утверждением, что "опиум не является бесполезной ценностью", и утверждалось, что Мальва, в частности, страдает от уменьшения веса , если ее оставить на хранение по мере высыхания, и это должно быть принято во внимание при определении веса, разрешенного к отправке в Китай. Через два месяца, не получив ответа из Министерства иностранных дел, две фирмы направили еще одно письмо с просьбой разъяснить ситуацию и предупредить, что провинции, которые предполагалось закрыть для индийского импорта, далеко не всегда были свободны от местной продукции. Однако к тому времени британские политики хотели лишь умыть руки от этой торговли и того позора, который она им принесла. Тем временем в Китае повсеместно проводились церемонии сжигания опиума и объявления различных провинций свободными от опиума. Однако ходили слухи, что высокопоставленные чиновники в Пекине использовали дефицит поставок в личных целях.

Антиопиумное лобби сразу же начало действовать. Еще до принятия декларации в парламенте группа церковников и политиков обратилась с письмом к архиепископу Кентерберийскому, призывая его воспользоваться случаем и объявить запрет на торговлю опиумом. После письма архиепископа министру иностранных дел сэру Эдварду Грею в Ламбетский дворец (резиденцию архиепископа Кентерберийского) пришло рукописное письмо от помощника сэра Эдварда, написанное за два дня до объявления в парламенте, в котором он благодарил за послание архиепископа и добавлял: "По его [сэра Эдварда Грея] мнению, нет необходимости оказывать давление в отношении опиумного вопроса. Правительство Его Величества полностью разделяет желание Китая избавиться от опиумной привычки". В течение 1913 года по всей стране распространялись брошюры, в которых подчеркивалась важность прекращения торговли опиумом для христианской веры. Архиепископ отверг как непрактичное предложение о том, чтобы церкви собрали по всей империи сумму в 8 миллионов фунтов стерлингов, "чтобы уничтожить запасы опиума, лежащие в Китае без продажи". Запасы опиума в Китае и контрабанда опиума из французских колоний в этом регионе и из Гонконга продолжали занимать главенствующее положение, но колеса были приведены в движение.

Несмотря на спад торговли, обе фирмы Сассуна продолжали торговать наркотиком, а запрет на его продажу предоставил возможности для извлечения прибыли. Подсчитано, что в период с 1907 по 1914 год обе компании получили прибыль в размере почти двадцати миллионов таэлей. Независимо от того, точны эти цифры или нет, очевидно, что Сассуны собрали все свои ресурсы, чтобы обеспечить прибыльность последней главы опиумной торговли или, по крайней мере, ограничить ее масштабы. Они обращались к британскому правительству и вице-королю Индии за помощью всякий раз, когда им казалось, что индийское правительство или, что еще важнее, китайцы не соблюдают условия различных англо-китайских опиумных соглашений, предусматривавших сокращение китайского производства и индийского экспорта в Китай. Кроме того, они утверждали, что китайские власти изымали и уничтожали сертифицированный опиум, с которого была уплачена пошлина, нанося тем самым серьезные убытки торговцам.

ИНДИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ

В Индии, возможно, впервые с 1858 года, британское правление выглядело неопределенным. Летом 1905 года зародилось движение Swadeshi или "Сделай в Индии" и начался бойкот британских товаров. К 1913 году Индия стала главным экспортным рынком для британских товаров, включая машины, текстиль и другую продукцию. Семена национализма были посеяны двумя десятилетиями ранее, когда Индийский национальный конгресс, состоящий из семидесяти индийцев с английским образованием, провел свое первое собрание в Бомбее. Распространение националистических идей и стремления к самоуправлению из предмета интеллектуальных дискуссий в народные настроения было ускорено стихийными бедствиями, обрушившимися на Индию в последние годы XIX века, вызвавшими голод и эпидемии, которые привели к десятилетию крайних страданий и унесли жизни миллионов людей, а также неспособностью или нежеланием британских администраторов исправить ситуацию. Доверие к индийской гражданской службе, считавшейся "стальным каркасом" британского раджа, пошатнулось. Лорд Джордж Керзон прибыл в Индию в 1899